2000

 

5. Майский цветной полет *

 

9. Горизонт *

11. Finish Music **

13. Виадук *

17. Эпилог *

 

Андрея Степанова и Александра Волкова, кроме

Александр Волков

Ростислав Сафронов (аранжировка Александра Волкова)

Андрея Степанова

Александр Волков

 

День отшумел.
Старый парк опустел.
Не скрипит карусель,
Замерла не у дел.
Только осень, беснуясь, цепями гремит.
Отдыхать никому не велит.

Ветры ее,
Все запреты презрев,
Похотливо срывают
Одежды с дерев.
И стоят они, пряча свою наготу
В почерневших озер пустоту.

Бледно горит
Неба синий графит.
А под ним в вышине
Грустный ангел летит.
В него осень швыряет пригоршни ветров
И колючие искры костров.

Осень, уймись.
Остановись.
Сонным дождем в ночи зависни.
И не спеши
Вмиг потушить
Дымные костры,
В которых еще тлеют листья.

Нет, не унять,
Не понять, не простить
Ту, что будет здесь долго,
Незванно гостить,
И на тощих плечах Чертова колеса
Не позволит уснуть небесам.

Солнце зайдет.
Ночь ворота запрет.
И обрывки афиш
Ветер вдаль унесет.
Карусельная утка крылами взмахнет
И в холодное небо уйдет.

Розовое солнце. Фиолетовый залив.
Недописанной песни забытый мотив,
Что в гомоне чаек прибой напевал,
Пробуждая подножия скал.

Утренняя песня о растаявшей ночи,
О холодном мерцании лунной свечи,
О легких шагах по притихшим волнам,
По уснувшим прибрежным пескам.

Кто ты, пришедшая
Лунной тропинкой из вод, из глубин?
Твое тело ласкает волна а-а.
Беспокойный дельфин,
Или может сама луна?

Неизвестной кисти изумительный эскиз —
Твои волосы гладит застенчивый бриз,
И в сонной воде силуэт твой дрожит,
И баклан над тобою кружит.

Черный камень над водой — недолгий твой приют.
Скоро белую птицу ветра унесут.
И потухнет луна, и восход озарит
Тот предел, куда путь твой лежит.

Кто ты, пришедшая
Лунной тропинкой из вод, из глубин?
Твое тело ласкает волна а-а.
Беспокойный дельфин,
Или может сама луна?

Тайна теплых волн, холодных звезд немой секрет.
На усталом песке удивительный след.
Он вышел из моря и в море исчез
Под туманным покровом небес.

Кто ты, пришедшая
Лунной тропинкой из вод, из глубин?
Твое тело ласкала волна а-а.
Беспокойный дельфин,
Или может сама луна?

Над обрывом крутым, над большой рекой
Я, недвижим, стою.
Ночь-цыганка пасьянс разложила свой
Здесь на земном краю.
В темном небе, дождями исколотом
Тлеет луна, гаснут звезд угольки,
Да немые холодные всполохи
Рвут свинцовую гладь реки.

А в колоде ночной масти черные,
Темень и не видно ни зги.
Лишь полощет видения вздорные
Быстрый поток реки.
Может это покойники всплывшие
Души свои предают облакам.
Иль — упавшие звезды остывшие.
И уносит их в даль река.
А-, А-, в даль лети, река.
Ты прими их и взять с собой не забудь
К морю, к морю в путь.

По-над мутною бездной бездонною
Их караван несет.
Не заманят их заводи сонные,
Омут не засосет.
Только это не звезды упавшие —
Падая, трудно достичь им земли —
То упавшие ангелы падшие.
И река в даль уносит их.
А-, А-, в даль лети, река.
Ты прими их и взять с собой не забудь
К морю, к морю в путь.

А-, А-, в даль лети, река.
Ты прими их и взять с собой не забудь
К морю, к морю в путь.

Над обрывом крутым, над большой рекой
Я, недвижим, стою.
— Снизойди до меня и возьми с собой
В путь, — я реку молю, —
Зачерпни меня лапкою синею —
Хватит пригоршни и пары горстей,
Раствори голос мой в твоем имени,
Чистых вод постели постель.
А-, А-, в даль лети, река.
И меня взять с собою ты не забудь
К морю, к морю в путь.

Листы осыпает пылающий клен.
Зачем и куда ты ползешь, махаон?
Вечный путник усталый, убогий,
Бесполезный цветок многоногий.
Неужели не знаешь ты о холодах,
Что так спешат сюда?

По ветке скользни под последний листок.
Покой там найди твой и новый исток.
Облачись в шелковистые ситцы.
Обмани ненасытную птицу.
Напоют тебе вьюги чудесные сны,
Сны о лугах весны.

Снегом будет кутать метель
Мягкую твою колыбель.
Будет тихо тебе сниться
Майский цветной полет,
Майский цветной полет твой.

И как не искать тот покой и тепло?
И как не понять, что тебе повезло?
Повезло уходя оставаться,
Исчезая опять появляться.
В бесконечном мгновении небытия
Мук не познать ожиданья.

Снегом будет кутать метель
Мягкую твою колыбель.
Будет тихо тебе сниться
Майский цветной полет,
Майский цветной полет твой.

Снегом будет кутать метель
Мягкую твою колыбель.
Будет тихо тебе сниться
Майский цветной полет,
Майский цветной полет,
Майский цветной полет твой.

♬

Вещие сны, зловещая явь.
С этой весны сосет мне сердце пьявь.
Был в любви я неумерен —
Видно пьявью я беремен...

Как всегда один, он тих, как ночь, он светел, как восход —
Невменяемый даун, плевок судьбы, блаженный идиот,
Смешной урод, глухой безмолвный инвалид безумный
Рукой непослушною кормит рыб аквариумных.

Умные рыбы,
Вас кормит друг.
Ешьте, умные рыбы
Из добрых ласковых рук.

Лампочка горит и кислород из трубочки бежит.
В звуках вечной мелодии тишины подводной песнь звучит,
Немая песнь, и для него лишь стайки нот лазурных
Ручьями вливаются в песню рыб аквариумных.

Песня умных рыб.
В ней восторг и всхлип.
Умные рыбы,
Лишь вы одни
Поете, умные рыбы,
Немую песню любви.

Над страной песков, над царством вод державно вознесен
В негасимом сияньи златых лучей стальной коляски трон.
Мой юный друг, и пусть рука твоя пуста, пуста всегда,
И мудр и всесилен ты в мире рыб аквариумных.

Умные рыбы
В глазах твоих,
Безумно умные рыбы,
Как искры разума в них.

Песня умных рыб.
В ней восторг и всхлип.
Умные рыбы
Пока вы с ним,
Пойте, умные рыбы.
Он любит вас, он любим.

Песня умных рыб.
В ней восторг и всхлип.
Умные рыбы —
Вселенский глас.
Пойте, умные рыбы.
Кто любит вас, слышит вас.

♬

Как вечное адское пламя, горнило горит.
Урча пожирает беззубая пасть антрацит.
Рука не уронит лопату, и праведный пот
Глаз бессонных не зальет.

Кочегар, твой жар и пыл
Отдай, чтоб город не остыл,
Отдай и устреми туда,
Куда рекой бежит вода.

Там нет измерений, движеньем там правит покой.
Там сварено время, пространство изъедено ржой.
Там вентиль и клапан, заглушка, прокладка и люк,
На котором — старый друг.

Ты о чем мечтаешь, друг.
Ты телом врос в железный круг.
В глазах твоих вопрос немой,
И жаль мне, что ты друг не мой.

Пусть выдержат стены, коль нет там полов, потолков.
Пусть грянут рефрены горячих железных стихов.
Пусть будет, что было. Пусть сбудется все, что сбылось.
Колесо вращает ось.

Бездомной собаке не нужно глубокой норы —
Труба теплотрассы над люками стелет пары.
В жестокую зимнюю стужу здесь греется пес,
Телом в люк железный врос.

♬

Как-то весной, едва растаял снег,
Явила земля неприметный побег.
Годы промчались, вырос он, и вот
На одной из ветвей его вызрел причудливый плод
Песенный плод... Песенный плод.

Робкий цветок опылен был дождем,
И полуденный истовый ласковый солнечный свет
Дарил ему цвет... Дарил ему цвет.

Сказочны формы, но неведом вкус,
И кто-то прельстился и сделал надкус,
Сплюнул и песню отшвырнул в песок
И презрительный взгляд подарил, так как песенный сок
Был горек, как яд... Был горек, как яд.

Мертвая песня рассыпалась в тлен,
И последний чуть слышный аккорд отряхнула с колен
Долгая ночь... Летняя ночь.

Время рассеяло тех дней следы —
Аллеи куплетов, мелодий сады.
Может быть песня где-то вновь цветет,
Терпкой влагою жажду свою утоляя, но вот
Будет ли плод... Будет ли плод... Будет ли плод...

♬

Тихое озеро в лесу.
Гаснет день. Ночь идет.
Последние блики заката умрут вот-вот,
И взойдет
Белая звезда и до утра в темноте ночи
Ее лучи
Будут серебрить
Горизонта льняную нить.

Словно навеки лес застыл.
Спит камыш. Гладь да тишь.
Лишь изредка вздрогнут прибрежные сонные
Ирисы.
То мальчишка-рыболов швырнет с тонкой леской груз
Что было сил.
Громкий всплеск вспугнет,
С гнезд сорвет стайки чибисов.

«Чьи вы, чьи вы чибисы?» —
«Наверное, твои, но и ничьи,
Как и все в этой ночи».

Вот по воде последний круг
Пробежал и потух.
И чибисы смолкли, их мрак поглотил. Вокруг
Тишина.
Лишь дрожит та белая звезда в обрамленьи бледно-
Розовом,
Ловит чей-то взгляд
Из бездонного озера.

«Чье ты, чье ты, озеро?» —
«Властители мои олень и линь,
Да небесных сводов синь».

Ночь полонила все кругом
Теплым сном, летним сном.
Запутана леска, похищены жадным дном
Грузики.
Но домой мальчишка не спешит, ему грезится
В ночной тиши
Незнакомая
И чудесная музыка.

«Чья ты, чья ты музыка?» —
«Пока ничья, но может быть твоей
Стану через много дней».

Над водой взметнулся линь,
Схватил звезду и вмиг увлек ее
В темных вод небытие.

Закружили чибисы
Над озером, которое туман,
Как младенца, спеленал.

Колокольчик не звенит,
И рыболов усталый крепко спит,
И плывет к нему олень —

Новый день.

У заброшенной дороги,
Что давно уж не пылит,
Как калека одноногий,
Одинокий столб стоит.
Тень — его клюка.
Из под ржавой шляпы
Лампы нос висит.
И роняет в хмарь
Тусклый свет фонарь,
Что все еще горит.

Толи охранник бесстрашный,
Стерегущий покой бесконечных дорог
Ныне, как в старь.
Толи из тлена восставший,
Поклонения ждущий языческий бог —
Старый фонарь.

В ветхом рубище забвенья,
Не стыдясь своих одежд,
Он стоит, как привиденье,
Полон призрачных надежд
И невнятных грез.
Словно тополь пухом,
Квантами пылит.
Толи день, толь год
Он чего-то ждет
И все еще горит.

Может случайным прохожим
Жаждет путь осветить, но безлюден давно
Брошенный край.
Ночью луна скорчит рожу,
Вспыхнет в полдень зенит, но тебе все равно,
Старый фонарь.

Может небесным светилом
Мнит себя светлячок в придорожных кустах —
Жалкий кустарь!
Светит в неведеньи милом,
Что и солнце — фонарь на небесных вратах,
Старый фонарь.

Нет, ты в светила не метишь —
Тем, кто врыт глубоко, вероятно претит
Звездная даль.
Но почему же ты светишь?
Потому, что ты есть. Ну так будь и свети,
Старый фонарь!

Осень изгнав,
Воцарилась зима,
В старом парке порядки
Свои завела.
Иссушила озера огнем ледяным.
Злые вьюги гуляют по ним.

Праздник зимы.
Все на праздник спешат.
От напора гостей
Громко сучья трещат —
Легионы поземок, когорты снегов,
Эскадрильи холодных ветров.

Вихри поют,
И танцует метель.
Щелкнул ржавый рубильник —
Летит карусель.
И крылатая тень над бесчинством пурги
Вслед за ней повторяет круги.

♬